Черт, сука ты, черт.
Эта отрава по венам моим течет,
эта отрава мне не по нраву,
я имею хотя бы право - на долю защиты,
но ты пробиваешь заставы,
любые щиты и заслоны,
словно и слева, и справа тебе открыты пути.
Стой, сволочь, на месте, ближе не подходи!
Впереди просто глухой обрыв.
В полный рост и чуточку вверх.
Балансировать на грани нервного срыва,
представляя твой издевательский смех,
выставленного на показ плеча лоскуток. Закрой мне ладонью рот,

пусти в мое сердце ток,
мне так сложно бывает молчать.
Пока эти калеки неполноценных фраз скользят из-под пальцев

гурьбой...
Размечена сцена, разобраны роли,
я твои закрываю веки, слизывая капельки красные над верхней

губой...
дыши надрывнее, тише, моя долгожданная боль,
признаки жизни признаны лишними.
Мы начинаем бой... Каждый с самим собой.
И когда настает точка кипения,
точка с отметкой нуль,
кто-то из нас становится на колени,
кто-то из нас выпускает пулю -
снова воображение играет невинную шутку.
А на твоем лбу - круг - начерченная мишень.
Губы белые у проститутки,
губы алые у сутенера -
смыкаются руки на шее,
жало приходится в самую пору,
каждой клеточкой, каждой раскрытой порой я тебя ощущаю ясно.

Чертят пальцы по телу пункты смертного приговора,
вгрызаются в мясо,
шепот в губы - соблазны и символы,
думать о тебе - невыносимо.
И все сигналы "опасность" не в счет,
если на выдохе крики "еще!"
- и не просьба то, а приказы. Изнуряюще долгим оргазмом.
До содрогания печени, почек, травления мозга,
когда воздух - не воздух, свистящие розги,
когда от внешнего лоска не оставлено и следа,
когда кожа блестит как полночь,
как расплавленная слюда,
голос тиснением по гортани,
я сминаю тебя - ягоду волчью и глотаю едкое пламя.(с)

• 
• 
•